Коллективное поведение
Под «коллективным» поведением исследователи подразумевают развитие аварийных норм поведения и/или аварийной социальной структуры в относительно спонтанной ситуации[178]. Таким образом, и паника, и безумство толп, бьющих витрины (в современном мире) или убивающих мирных и немирных татар в Твери («Шевкалова резня»)[179], объявляются нормальным (другим словом – обычным) поведением, но свойственным толпе в крайне возбужденном состоянии. В обычной жизни невозможно наступить на лежащего человека, так поступают лишь моральные уроды. Но, в условиях катастрофы и давки, бегство «по головам» — это своего рода норма. Мы будем возвращаться к «коллективному поведению толпы» не раз, имея в виду именно «толпизм», «поведение толпы».
Как сразу же замечает русскоязычный читатель, слова «коллективное поведение» кажутся неуместными. Для нас правильно отражают явление слова – «поведение толпы» (crowd behavior). Слово «коллективизм» (collectivism), часто используемое социологами,
изучающими поведение толпы, мы предпочли бы заменить словом «толпизм», если бы такое слово было в русском языке.
В главе 2 мы рассказывали, как почти мгновенно может меняться поведение животных – от скопления (спокойная реакция на соседей) до стада (стадное поведение со всеми его особенностями). Aveni (1977) и Neal (1993)[180] предлагают сходный пример, использовав наблюдения за футбольными болельщиками, идущих на матч и с матча. Перед матчем они соблюдали обычные правила поведения людей на улицах: шли по тротуарам, переходили улицы на переходах, разговаривали между собой. После матча, возбужденные, сплотившись в большие или меньшие толпы, они блокировали движение транспорта, переходя улицы, где угодно, распивали пиво, спонтанно приветствовали друг друга, поднимали людей на плечи и несли их по улицам. Толпы болельщиков после матча демонстрировали «коллективизм» («толпизм») – иные нормы поведения, можно сказать, противоположные тем, которых те же болельщики придерживались в повседневной жизни. Быть может, полезно еще отметить, что речь идет о студентах одного и того же университета.
Недавно W. Mazzarella (2010)[181] обратил внимание, что слово «толпа, crowd» по отношению к массе людей воспринимается как априори имеющее негативный оттенок. Между тем, собравшись, люди обмениваются информацией, могут обогревать друг друга, могут давать кому-то убежище от преследования и т.д. Но негативный оттенок слова «толпа» мешает оценивать эту положительную сторону изменчивости толпы. Mazzarella предложил использовать термин «multitude, масса, множество».
Я буду варьировать термины «масса, толпа, коллективное поведение, поведение толпы», стараясь, чтобы из контекста было ясно идет ли речь о негативных или позитивных свойствах поведения людских масс.
В том же направлении, что и в развитии теории «коллективизма», идут создатели «emergent norm theory»[182]. Идея в том простом факте, что в опасной ситуации люди ведут себя по-другому. Речь идет о попытке доказать, что поведение толпы в чрезвычайных обстоятельствах имеет свои нормы и закономерности. Это поведение не патологично или иррационально (как можно бы полагать, если сравнивать с поведением в обычных обстоятельствах). Как и с термином «коллективизм», «emergent norm theory», т.е. теория чрезвычайной нормы, возникают сомнение в логичности названия. Однако фактическая основа, которую пытаются обобщить, несомненно существует и очень важна.
