Управление паникой на войне
В главе 1 приведены примеры паники в войсках. Это явление, чрезвычайно распространено, ведет войска к поражению, доставляет противнику легкую, часто бескровную победу. Конечно же, полководцы пытались не допустить паники.
Сохранилось множество примеров того, как военачальники справлялись с возникшей паникой. Маршал Ней, во время бегства солдат на Березине, послал адъютантов с приказом вмешаться в толпы бегущих, приказывая им бежать не менее 10 верст. Неожиданная задача вернула войскам способность рассуждать, паника была остановлена[348]. Там же мы читаем историю бегства красноармейцев во время гражданской войны, когда командир внезапно приказал им: «Стой, cнимай сапоги!», – чем и остановил бегущих. По-видимому, было важно, чтобы в сознании людей появился другой, нежели бегство, сценарий действия.
Из опыта войн известно, что среди солдат встречаются «паникеры», т.е. солдаты быстрее других впадающие в состояние доминанты страха и бросающиеся бежать. Тогда остальная масса солдат следует за ними. Как известно, элиминация солдат-паникеров позволяла «вылечить» войска от повторения панического бегства при первом же возгласе «Танки!» или «Автоматчики прорвались!». Расстрелы и тому подобные меры военного времени хотя и давали необходимый результат (прекращение панических состояний), были несправедливы, поскольку «паникерами» были люди с повышенной оборонительной мотивацией, быстро становившейся доминантой. Они нуждались в переводе в другие условия, например, в тыловые подразделения. К пребыванию в боевых условиях они были так же психически непригодны, как и физические калеки, и наказания не заслуживали.
В людских коллективах спокойствие одних людей действует успокаивающе на тех, кто испуган. Вот рассказ К. Рокоссовского[349]: «Но вот на горизонте появилась вражеская авиация… Немецкие самолеты уже пикируют на наши окопы. Усилился огонь орудий и минометов. Снова двинулись танки, догоняя цепи автоматчиков. Самолеты, встав в крут, бомбят позиции. Наши не выдержали, дрогнули. Сначала побежали к лесу одиночки, затем целые группы.
Вы знаете, что такое бегущие солдаты? Трудно смотреть на это…
Но вот из толпы бегущих раздались громкие голоса самих же солдат:
Стой! Куда бежишь? Назад!..
Не видишь – генералы стоят… Назад!..
Да, действительно, мы с Иваном Павловичем Камерой стояли во весь рост, на виду у всех, сознавая, что только этим можно спасти положение.
Солдатские голоса и наша выдержка оказали магическое действие. Бежавшие вернулись на свои места и своим дружным огнем заставили опять залечь пехоту противника, поднявшуюся было для атаки.
Наша батарея уже развернулась, открыла огонь прямой наводкой по танкам, подожгла несколько машин, остальные повернули назад. Наступление было отбито.
Не помню, кто мне рассказывал, вероятно кто-то из бойцов во время беседы за махоркой. Все началось так. Среди бегущих солдат, такой усач, из мобилизованных, хлебнувший первой войны. Он бежит н покрикивает:
Команду подай!.. Кто команду даст?.. Команда нужна!..
Что-то созрело в нем, и он сам гаркнул:
Стой! Ложись! Вон противник – огонь!
Я этого усача и сейчас представляю, как живого.»
Аналогичный пример приводит И. Федюнинский: генерал К. Москаленко остановил панически бежавших солдат, пойдя навстречу им. Он был одет в «полную генеральскую форму», что обратило внимание бегущих солдат[350].
Недобросовестные или мало грамотные журналисты нередко пишут, что «заградотряды» и расстрелы бегущих – это изобретение Л. Троцкого (в Гражданскую войну) и И. Сталина (в Великую Отечественную). К сожалению, этот метод купирования паники применяется с давних времен. Симанский[351] приводит множество примеров из военной практики всех времен и народов, свидетельствующих, что идея использования предельно жестоких методов, прекращающих панику, всегда пользовалась популярностью среди властителей и военачальников. Так поступали и древние римляне, и Фридрих Великий, и буры в англо-бурскую войну, и во множестве других армий. Маршал Голованов[352] сообщает, что такие меры принимал Г. Жуков, чтобы побороть частые паники в советских войсках, оборонявших Ленинград в 1941 г.
Предполагается, что панику порождает страх перед врагом, перед смертью, и панику можно остановить, если солдат не будет иметь выбора (смерть настигнет, что в бою, что в тылу). В реальности, жестокие меры не были столь уж эффективными, паника повторялась. Войска изживали панический страх по мере накопления боевого опыта. Опыт Великой Отечественной войны подтвердил такие меры как удаление «паникеров» как потенциальных провокаторов паники, переформирование (перемешивание) войск, добавление в необстрелянные части опытных воинов и др.
Известно, что в заградотряды чаще направляли испытанных воинов. Это перекликается с опытом римских легионов, в которых самых опытных воинов ставили в третью шеренгу. Было известно, что именно не воины передней линии, а те, что позади чаще устремляются в бегство. Симанский приводит много примеров паники в Первую мировую войну в австрийских, русских и немецких войсках, начинавшейся с обозов, которые были напуганы слухами, случайными передвижениями своих или вражеских частей, и т.п.
